Кустов Борис Павлович
В 1942 году, когда мне было 18 лет, я ушел добровольцев на фронт.
Меня направили в Таллинское военное пулеметное училище, которое в то время было переведено в Тюмень. После 5-месячного обучения был направлен на формирование дивизий, прибывших с фронта. Это была 284 стрелковая дивизия, которая формировалась в г. Красноуфимске.
В 20-х числах сентября с частями 62 армии я попал на Сталинградский фронт. В 60 километрах от Сталинграда мы высадились из вагонов – дальше ехать было нельзя. На рассвете 21 сентября наш полк был на месте, на правом берегу Волги. Но перед этим была переправа… Подана баржа. Мы погрузили пулеметы и разместились сами. А в городе бушует свирепый ураган боя, город горел, все рвалось, рушилось. Горящая нефть стекалась прямо в Волгу. Маленький буксир потащил баржу на правую сторону. А день хороший, солнечный. Немцы не ожидали такой дерзости, так как с из позиций Волга была видна как на ладони. Немцы были ошеломлены. Но на внезапности и был построен замысел нашего комдива. Нас спасло то, что правый берег Волги крутой и он скрыл нас. В воздухе появились «юнкерсы». Они обстреливали баржу из пулеметов, бросали бомбы, но прямых попаданий не было. Мы почти без потерь форсировали Волгу, и не теряя времени, стали стремительно покидать баржу. Боевую задачу каждый расчет получил еще на барже.
Нашему расчету было приказано после выгрузки с баржи преодолеть крутой берег Волги, занять огневую позицию на левом фланге стрелковой роты и огнем станкового пулемета поддерживать ее атаку.
По берегу Волги фашисты вели ожесточенный артиллерийский и минометный огонь. Мы, еще ни разу не бывшие под огнем, чувствовали себя неуютно. Казалось, что каждая мина летит прямо в нас. Фронтовикам знакомо это ощущение первого боя. Тяжелый «Максим» тянет вниз к Волге, от страха и тяжести трудного подъема задыхаемся, пот заливает глаза, но мы упрямо карабкаемся по крутому склону берега вверх. Мой помощник и земляк Павел Бабушкин, стараясь перекричать грохот разрывов, торопит меня: «Борька, быстрее, а то из-за тебя меня убьют», я в свою очередь не остаюсь в долгу и кричу ему: «Пашка, ты сам ползешь как черепаха и из-за тебя нас обоих накроют миной».
Командир отделения эстонец Саак подает команду: «Поднять кожух пулемета вверх!», ибо ствол пулемета бьет по обломкам кирпичей, усеявших берег Волги. Ох, как трудно остановиться под огнем и выполнить эту команду! Но подчинение командиру в бою – залог его успеха. И мы быстро приводим пулемет в нужное положение.
И вот, наконец, мы вырвали наверх. Быстро занимаем свое место в боевом порядке стрелков. Вдруг бешено застрочил немецкий пулемет по нашей цепи. Командир отделения успел заметить, откуда ведут огонь фашистские пулеметчики, и подает команду: «Расчет к бою, прямо в окне дома пулемет, уничтожить!». Мы с помощниками приводим пулемет в боевое положение и длинной очередью пытаемся заставить замолчать вражеских пулеметчиков, но они заметили, что наш пулемет установлен на открытом месте и сосредоточили весь огонь на нас. Пули щелкают по щиту нашего «Максима» и, наверное, трудно бы нам пришлось, если бы соседний расчет сержанта Иночкина не пришел к нам на помощь, открыв огонь по фашистскому пулемету. Вдвоем мы быстро заставили фрицев замолчать. Рота снова поднялась в атаку. К вечеру мы выбили фашистов с улицы Батальонной.
После освобождения Батальонной мы вышли к заводу «Метиз», за который с 21 по 28 сентября шли бои.
28 сентября стали в оборону правого /северо-западного/ ската Мамаева Кургана. 117 дней высота переходила из рук в руки, но наконец 24 января 1943 года была взята окончательно. Немецкие войска пытались выбить нас. Мы отбивали до 14 атак в сутки. Вода закипала в пулеметах.
Помню одну психическую атаку. На рассвете фашисты с закатанными по локоть рукавами цепь за цепью, как привидения, выходили из тумана. Так и хочется нажать на спусковой рычаг, но команды не было; когда они находились метрах в 300 от нас, в небо взвивалась ракета. Это было сигналом к действию.
Пулеметов к тому времени у нас осталось 15 из 28. Открыли огонь. Первые цепи скошены как трава, а из тумана выходят все новые. Передние падают, задние напирают. Они не ждали такой «встречи».
Получасовая передышка, и вот все виды немецкого оружия обрушили шквал огня на наши позиции, но мы к этому времени отошли, и немцы обстреливали 1,5 часа пустое место. Обстрел закончился, мы заняли прежние позиции.
Снова атака, но опять ожесточенный огонь с нашей стороны. И таких боев на Мамаевом Кургане было не счесть.
Потерял я многих боевых товарищей. Нас осталось из 13 человек только трое. Я был ранен, неделю находился в медсанбате, а затем меня отправили на курсы младших лейтенантов. После их окончания я получил пулеметный взвод. Воевать пришлось опять на Мамаевом Кургане.
19 ноября началось окружение войск фашистской группировки. 23 ноября группировка окружена.
Время тогда было очень трудное. Боеприпасов не хватало, по 3 дня солдаты не ели, а если были сухари, то их приходилось по 24 г. на солдата.
2 февраля 1943 года бои закончились, немецкая группировка была разбита и 91 тысяча немцев была взята в плен. Колонна обросших, голодных, замотанных одеялами и плакатами, в соломенных валенках, виднелась до самого горизонта.
62 армия получила звание 8 Гвардейской, а 284 дивизия – 79 Гвардейской.